Главная Каталог статей Полезные ссылки Поиск по сайту Гостевая книга Добавить статью

Главная arrow Актуальное христианство arrow Личность и общество 

Автобус
Рейтинг: / 0
ХудшаяЛучшая 
14.09.2009 г.
Сегодня в автобус, следовавший своим обычным маршрутом «Сады - Город¬ской Рынок», набилось много народа. Внезапно налетевший ливень заставил дач¬ников оставить лопаты, ведра и бежать на остановку, а затем втиснуться в тесный ПАЗик. - Ну, быстрее, быстрее, граждане! - поторапливал шофер. - Проходите в средину! Мужчина, проходите, не стойте здесь! Скоро выходить? Так заходили бы по¬следним. Эй, поосторожнее там с ведрами, когда под сиденья их пихаете!... Так... Сзади передаем за проезд! Как «все передали»? Ишь, «гимнасты», думают, не за¬мечу... Ну, всё? Поехали... Люди, не обращая внимания на возгласы водителя, копошились, рассовывая под сиденья ведра с помидорами и огурцами, обвязанные сверху тряпочками. Каждый старался «забить местечко». Те, кому это удавалось, усаживались на сиденья, раздергивали занавески на окнах и, поглядывая на косые струи дождя, начинали жаловаться друг другу, что не успели выкопать картошку и теперь все раскиснет, а небо - вон как затянуло, пожалуй, не на день и не на два. Кто - то хвалился хоро¬шим урожаем, кто - то рассказывал соседу новый рецепт отравы от тли и гусеницы, кто - то просто молчал, потому что разговаривать было не с кем, не было знакомых. Во всей этой суете было что-то нормальное, живое и естественное. Жалу¬ясь на непогоду, люди все же были рады дождю, охладившему раскаленную кубан¬скую землю, прогнавшему нестерпимую жару, стоявшую все лето. На остановках подсаживались новые пассажиры. Вот двое девушек - студенток, промокших до нитки (на остановке, где они ждали автобус, не было крыши), вот несколько рабочих с деревообрабатывающего предприятия. Все проходили по са¬лону, держась за поручни. Изрядно промокшие девчата, смущенно поглядывая на окружающих, начали о чем - то бойко переговариваться, то и дело прыская от сме¬ха. По всей видимости, дождь им был нипочем, раз после такого душа могли еще и смеяться. Все же интересное существо - человек. Что бы ни происходило, как бы ни «окатывали» его с головы до ног, а дай ему немного тепла и сухости и глядишь - улыбается. Одним словом - живой. Человеческое общество не просто толпа случайно собравшихся людей, но скорее всего какой - то организм, имеющий особые повадки и желания, где все члены связаны невидимой связью. Связью непонятной общности душ и всепронизывающей волей к жизни. Автобус, несший их сейчас сквозь дождь, - все равно, что планета Земля в миниатюре; а недолгий рейс как краткое время жизни. И как в жизни: кто-то больше промок, кто-то меньше, кто-то улыбается другу, кто-то молча уставился в окно, кто-то предвкушает уют до¬машнего очага, а кто-то не слишком торопится домой, в душе желая ехать бы и ехать вот так, поглядывая на непогоду за окном. Дождь действительно разошелся. Не зря же жара стояла. Не струи, а реки падали с неба. Когда автобус проезжал через лужи, из-под колес взметывались волны воды, окатывавшие пробегавшие навстречу легковушки. Водитель морщил¬ся: российские дороги... На одной из остановок вошла пожилая женщина. Через несколько минут по¬сле того, как дверь за ней закрылась, пассажиры поняли, что в ней (в её облике и поведении) что-то не в порядке. Не задерживаясь у водителя, чтобы расплатиться (пенсионеры ехали бесплатно), она повернулась и направилась по салону в глубь автобуса. Вся правая сторона её старого, засаленного халата была в грязи, в руке была сумка, из которой торчали ножки складного стульчика. Вероятно, старуха ехала с торговли. Мутные глаза, смотрящие в никуда, резкий запах спиртного, смешивающийся с запахом нечистот - все это давало понять, что она пьяна. Рабочие, стоявшие на пути, переглянувшись, пропустили её, отодвинув¬шись, чтобы не запачкаться, и старуха остановилась возле девушек - студенток, схватившись грязными пальцами за поручень. В автобусе все на мгновение умолкли, обратив внимание на попутчицу. Мужчина, рядом с сидением которого она остановилась, приподнялся, уступая ей место. - Нет, я постою! Я постою! Пусть другие садятся. Шо вы встали? Не сяду, не хочу, постою вот здесь... Я ить тоже человек... Мужчина сел, отвернулся к окну, сделав вид, что ничего не говорил. Старуха ока¬залась на пятачке свободного пространства, образовавшегося вокруг нее в этом до отказа набитом автобусе. Она была совершенно не к месту в обществе, отодвинув¬шемся сейчас от ее грязного халата и нестерпимого запаха. - Дождь - то льет! Прям как из ведра, - начала она, обращаясь к девушкам. - А вы промокли все, ишь, дрожите... Гуляли, небось, допоздна... А у женихов - то шо, зонтиков что ли, нету? Домой вот приедете, мать дома всыплет... Ну, шо отвора¬чиваетесь, я ить вам говорю... Я тоже когда-то такой была, а теперь, вот, видишь - пью... А как не пить... как не пить... Девушки отвернулись от неё, немного смутившись. На них все невольно об¬ратили внимание. Не верилось, что эта грязная, пьяная бабка была когда-то похожа на них, свежих и молодых. - Мужчина, а, мужчина! - старуха искала собеседника, - вы не обижайтесь на меня шо не села, - отвернулись... Я же постоять могу. Я же не с работы еду, не устала. А вы, вот, с работы... сын у меня такой же, как вы, инженером рабо¬тает, в квартире живет... Говорила она громко и отчетливо, совершенно не заплетавшимся языком и поэтому, несмотря на шум дождя и гул мотора, все слышали ее. - А вы с дачи едете, ну? - следующими были дачники, - Как урожай-то в этом году? Наверное, все высохло без дождя... Дождь идет, когда не надо... Никто ей не отвечал. Все делали вид, что не замечают ее. И она, пьяная, грязная, поворачивающаяся то к одному, то к другому, оказавшаяся в центре вни¬мания, недоумевала: почему люди молчат? Каждый в душе боялся, что следующий вопрос будет задан ему. И придется себя как- то вести, как-то держаться. Всем бы¬ло стыдно. Стыдно за нее, пять минут назад нарушившую общий покой, настойчи¬во пытающуюся влиться в общество, всячески утверждающую свою причастность к нему... Ее поведение было даже не смешно. К нему было просто какое-то отвраще¬ние. Отвращение, как к куче мусора, как к какому-то неблаговидному насекомому. Как смеет она пытаться приблизиться к ним, занятым делом, спешащим домой, пьющим только по праздникам? Нет, она совершенно чужая, как инопланетянин, как странный пришелец из других миров. Старуха умолкла. Грязные ее пальцы сжимали поручень. Сумка, выроненная ею, валялась под ногами. За окном появились первые дома - въезжали в город. Дождевые струи, разбиваясь, змеились по стеклу, огибая невидимые препят¬ствия. На черном, промытом дождем асфальте столбики разбивающихся брызг вы¬страивали косую щетину. Мутные лужи на обочине, испещренные каплями, тяну¬лись вдоль дороги, то расширяясь, то соединяясь колейными перешейками... Старуха шла прочь от автобуса, согнувшись и размахивая сумкой. Драный халат, затасканный клетчатый платок, съехавший козырьком на глаза, глубокие га¬лоши с торчащими из них вывороченными шерстяными носками - все это как-то больно гармонировало с окружающим пейзажем. Её заносило из стороны в сторону, и, вероятно, она продолжала бормотать несуразицу себе под нос. Человеческое существо, с чуть теплящейся искрой разума, смешавшееся с грязью, идущее в ночь, в никуда... Царский венец, с исторгнутыми бриллиантами. Горькая реальность и символ обесчещенного человечества... http://www.oskolky.ru
» Нет комментариев
Пока комментариев нет
» Написать комментарий
Email (не публикуется)
Имя
Фамилия
Комментарий
 осталось символов
Captcha Image Regenerate code when it's unreadable
 
« Пред.   След. »