Главная Каталог статей Полезные ссылки Поиск по сайту Гостевая книга Добавить статью

Главная arrow Научная библиотека arrow Христианская социология 

ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО И РЕЛИГИЯ (Концепция Семена Франка)
Рейтинг: / 0
ХудшаяЛучшая 
17.12.2008 г.

Семен Людвигович Франк (1877-1950) - российский религиозный философ и социолог. В юности он учился на юридическом факультете Московского университета, изучал социологию и философию в Гейдельбергском и Мюнхенском университетах. Позднее он преподавал в Петербургском, Саратовском и Московском университетах. После вынужденной эмиграции в 1922 г. ему довелось жить в Германии, Франции и Великобритании.

Среди многих трудов, составляющих творческое наследие мыслителя, важное место занимает его книга <Духовные основы общества>, увидевшая свет в 1930 г. Среди широкого спектра социальных проблем, освещаемых в этом труде, в нем представлена и тема гражданского общества.

Сущность гражданского общества.

Для Франка понятие гражданского общества стоит в одном ряду с понятием свободы. Он видит в нем спонтанную форму социального единства, которое возникает в только в условиях свободы, т. е. предполагает вольное сотрудничество отдельных членов общества, руководствующихся свободными соглашениями их частных воль.

Гражданское общество имеет свою особенную юридическую форму. Таковой является система договоров-соглашений. Граждане, которых можно сравнить с отдельными молекулами, сцепляются между собой этими договоренностями в единое пластичное, жизнеспособное целое, т. е. в гражданское общество. Образующиеся связи позволяют гражданам преодолевать онтологическую обособленность друг от друга и удовлетворять свои самые разные, материальные и духовные, интересы и потребности.

Индивиды - это не отдельные, самодостаточные атомы, а скорее живые клетки единого организма. Самой своей природой они предрасположены к свободным взаимодействиям и взаимным сближениям. Это обстоятельство и является определяющим при определении сути гражданского общества, которое представляет собой необходимую форму сотрудничества, служения, осуществления объективной правды.

Что же касается независимости, свободы каждого из индивидов, то она является не самоцелью, а одним из условий продуктивных взаимных связей и органичного общественного единения.

Гражданское общество и государство.

Гражданское общество и государство необходимы друг другу. Первому необходимы формообразующие импульсы, исходящие от государства. Государство же не может существовать без той естественной основы, самопроизвольно развивающейся ткани, каковой является спонтанная гражданская жизнь с многообразием присущих ей организационных форм. Оно не может существовать в состоянии намеренной обособленности от жизни гражданского общества. Оно также не вправе служить какой-то особенной цели, которая имела бы исключительно внешний характер и никак бы не соприкасалась с целями и интересами гражданского общества. Его предназначение состоит в том, чтобы обслуживать гражданское общество, создавать нормальные условия для его существования, отвечающие критериям цивилизованности. Иными словами, государство и гражданское общество должны быть связаны между собой общностью целей. При этом государству не следует брать на себя роль опекуна, который бы контролировал каждый шаг своего подопечного. Регулятивная компетенция государственной власти должна вписываться в разумные границы и не переступать их. Та свобода и те элементы социальной спонтанности, без которых не мыслимы существование и функционирование гражданского общества, и в которых неизбежно присутствие неких иррациональных начал, требуют от государства лояльного, терпимого отношения. Должен существовать твердый перечень таких проявлений спонтанности и свободы, к которым власти относились бы как к полезным или безвредным формам социальной жизни и не третировали бы тех, от кого они исходят. Если государство к этому способно, то его отношения с гражданским обществом будут нормальными и продуктивными. Если же оно по каким-то причинам не готово к реакциям такого рода, то это неизбежно поставит под угрозу сам факт существования гражданского общества и приведет к сериям разномасштабных конфликтов между представителями этих двух макросоциальных институтов.

Предназначение государства состоит не столько в том, чтобы ограничивать свободу, сколько в ее организации, т. е. в планомерном формировании различных направлений свободного взаимодействия граждан.

Некоторым итогом этих размышлений Франка можно считать следующую резюмирующую формулу: <Государственная власть необходимо ограничена наличием самого гражданского общества и его неустранимостью; деятельность ее никогда не должна переходить пределы, в которых она совместима с самим гражданским обществом и нарушение которых угрожает самому бытию последнего> (Франк С. Л. Духовные основы общества. М., 1992. С. 140). Далее Франк добавляет к этой формуле уточняющее суждение о том, что ограничения в данном случае касаются не творческого универсализма деятельности государства, а лишь его функций и применяемых средств.

Гражданское общество и свобода вероисповедания.

Государство не вправе посягать на области веры, творчества, на те процессы, которые совершаются в <таинственной лаборатории общественного духа>. Недопустимы его механические вмешательства в сферы свободы мысли и вероисповедания. Это будет равносильно разрушению самих субстанциальных основ общественно-гражданской жизни. Для большей убедительности и наглядности Франк прибегает к образу городового, олицетворяющего государственную власть: <Городовой на своем месте, т. е. исполняя надлежащую свою функцию, не только необходим, но в известном смысле исполняет священное дело - ибо священно все, что входит в состав общественного служения; но городовой на страже миросозерцания - городовой, который не загоняет вора или пьяницу в участок, а загоняет людей в церковь (все равно - церковь Божию или церковь атеизма), - есть мерзость запустения> (Там же. С. 141).

В представлении Франка, религиозная вера, как и свобода, имеет своей родственной, питательной средой не государственные структуры, и живые ткани гражданского общества. Вера нуждается в духовном, соборном единстве людей, которое способно принимать вид связей внутри гражданского общества, и формированию которого мало чем может помочь государство.

Религиозно-общественная, церковная жизнь непосредственно связана с гражданской жизнью. <В основе общества лежит некое мистическое, сверхприродное всеединство. Ядро и как бы животворный зародыш общества, его внутренняя живая энтелехия, есть соборное единство внутренней духовной жизни, жизни в Боге. Общество со всей громоздкостью, механичностью и внешней тяжеловесностью его строения и функционирования творится и приводится в движение скрытой силой некоего первичного духовного организма, лежащего в его основе. Этот первичный духовный организм есть богочеловечество, слитность человеческих душ в Боге. Такой духовный организм есть то, что разумеется - в самом глубоком и общем смысле - под именем церкви. Тем самым мы приходим к утверждению, что в основе всякого общества как его ядро и животворящее начало необходимо лежит церковь> (Там же. С. 92).

Сущность христианской политики.

Франк сформулировал концептуальные предпосылки учения о сути христианской политики. В его представлении основанием утверждения понятия и принципов христианской политики служат несколько обстоятельств. Первое - это онтологически заданное всеединство духовно-нравственного бытия людей. Второе - вытекающая из этого всеединства ответственность каждого за судьбу всех, обязанность бороться со злом и помогать утверждению добра. Третье - обязанность христианского мира осуществлять творческую христианизацию социальной реальности, реформировать ее в направлении соответствия принципам христианской правды. Эта деятельность и будет носить название христианской политики.

Необходимость в христианской политике обусловлена, в свою очередь, кризисно-катастрофическим состоянием современной эпохи, которая во многом напоминает эпоху крушения античного мира.

Онтология долга и свободы.

Франк исследовал онтологические основания свободы, культуры, права, индивидуального долженствования. Он считал, что наиболее серьезные опасности, подстерегающие людей в социальной жизни, - это крайности анархии и деспотизма. И поскольку в любом обществе всегда есть сторонники обе?их позиций, необходим арбитр, который был бы способен подняться над спорящими сторонами и выдвинуть высший принцип, способный служить согла?сию и солидарности. Таким принципом является императив служения высше?му руководящему началу - Богу. Человек не имеет никаких прирожденных прав, кроме одного - требовать, чтобы ему было дано исполнить его обязан?ность служения не "воле народа" или воле отдельного человека, а Богу как абсолютному началу высшей правды, добра и справедливости.

Теократическая идея.

Поскольку к началу XX в. чело?веческий дух впал в состояние тяжелейшего тотального кризиса, утратил традиционную веру в высшие абсолюты, оказался в тупике, то необходимы колоссальные усилия мысли и воли, чтобы пробудить в сознании современного человека забытую идею существования вечных первоначал бытия, довлеющих над людьми и миропорядком. Наилучшие возможности для подобного пробуждения могло бы дать теократическое государство, где все люди равны перед Богом и вместе с тем каждый онтологически аристократичен, являясь высшим творением, созданным по образу и подобию Божьему.

Поскольку человек - дитя двух миров, мета?физического и природно-социального, то его бытие подчиняется как за?конам нравственности, идущим от Бога, так и законам права, утвержденным государством. Когда люди не понимают, почему человеком управляют две авторитетные инстанции, из которых одна разрешает то, что запре?щает другая, это порождает шаткость нравственно-правовых воззрений. Подобные шатания устранимы лишь в условиях теократического государ?ства, где светская власть постоянно соотносит свои действия с высши?ми религиозными заповедями и где религия, нравственность и право су?ществуют в неразрывном единстве.

В человеческом существе взаимодействуют два принципа социальности. Первый - это начало солидарности или сознание принадлежности отдельного <Я> к единому <Мы>, общему языку, быту, экономике, нравственности. Второй представляет собой начало личной свободы, рвущееся из сокровенных глубин индивидуальности. Как обладатель свободной воли, человек не может быть превращен в подобие бездушной вещи, поэтому там, где государственный строй делает ставку на подавление свободной воли личности, он не в состоянии сохраняться бесконечно долго и рано или поздно рушится.

Феномен деспотического <сверхпорядка>.

Для Франка понятие деспотизма - категория политическая, социологическая и морально-правовая. С позиций морали и права деспотизм - это возможность и привилегия неограниченного господства для одних и обязанность беспрекословного повиновения для других. Некогда античное сознание было убеждено в законности естественного неравенства людей - взрослых и детей, мужчин и женщин, эллинов и варваров, свободных и рабов. Эта убежденность требовала, чтобы одни повелевали, а другие повиновались. Позд?нее христианство опровергло эту точку зрения, выступив за равенство всех и за недопустимость любых форм деспотической власти одних людей над другими. В новое время появился взгляд, согласно которому неограниченное господство допустимо в виде опеки над определенными категориями людей ради их же блага. Его сторонники утверждают, что во имя достижения отдаленных благих целей народам необходимо иметь разумных наставников, которые вели бы массы по пути прогресса. Этот патерналистский аргумент, впервые появившийся еще у Платона, был в 19 в. подхвачен О. Контом, а затем К. Марксом. Именно он стал служить наиболее распространенным обоснованием допустимости деспотизма властей и бесправия масс. На нем была построена идеология тоталитарного <сверхпорядка> с ее недоверием стихийному характеру непосредственной жизни. Он питал уверенность лидеров в причастности к высшему знанию ими истинных целей и верных путей к ним, а также сообщал им убежденность в их праве вести всех за собой. Если слепец движется к пропасти, необходимо заставить его изменить направление либо словами, а если он не внемлет, то и действиями. Так и слепую толпу следует вести за зрячими лидерами. В основе идеи социального <сверхпорядка> оказался догмат непо?грешимости лидеров-вождей, выполняющий роль идейно-психологической предпосылки деспотического господства.

Когда Руссо обосновывал необходимость демократического деспотизма, он опирался на утверждение о том, что <общая воля> лидирующего большинства всегда ближе к истине. В добавок к указанным доводам существуют и религиозно-этические обоснования деспотизма. Если любовь к Всевышнему, предполагающую неравенство человека и Бога, перенести на землю, то возникнет отношение деспотического господства и рабского служения. Не случайно деспоты часто присваивали себе роль земного бога. А между тем, старая библейская мудрость издавна предостерегала об опасности отождествления земного с божественным. Поскольку божество не связано никакими земными, нравственными законами, то и деспот, возомнивший себя божеством, начинает считать себя свободным от этих законов.

 

Христианская мысль: политическая теология. Том IX. - СПб.: Издательство <Новое и старое>, 2006.

» Нет комментариев
Пока комментариев нет
» Написать комментарий
Email (не публикуется)
Имя
Фамилия
Комментарий
 осталось символов
Captcha Image Regenerate code when it's unreadable
 
« Пред.   След. »