- Отче, я начинаю стареть, - вздохнул как-то один брат.
- Если ты хочешь научиться стареть, - отвечал ему старец, - обращай внимание не на то, чего нас лишает старость, а на то, что она нам оставляет.

Авва Исарий как-то заметил: «Для того, кто верует, нет вопросов, а для того, кто не верует, нет ответов».

Молодой монах, не выдержавший суровой жизни пустынника, вернулся в Александрию и бросился в первую попавшуюся таверну.
- Стакан вина до начала дискуссии!
Выпив его залпом, он потребовал снова:
- Хозяин, еще стакан до начала дискуссии!
И еще:
- Весь кувшин до начала дискуссии!
Хозяин, ничего не подозревая, спросил:
- О какой дискуссии ты говоришь, брат?
- О той, которая сейчас начнется, когда я скажу тебе, что у меня нет ни гроша!

Один старец сказал: «Тот, кто думает, что имея деньги, можно сделать все, сделает все, чтобы их иметь».

Один монах спросил как-то старца:
- Отче, я никак не могу взять в толк, какая разница между всесожжением и жертвой?
- Я отвечу тебе небольшой притчей, - сказал старец. - Однажды свинья и курица прогуливались вместе по двору фермы. Проходя мимо дверей кухни, курица заметила: «Судя по запаху, там жарят яичницу с ветчиной. Как видишь, у нас с тобой одна судьба».
- Не совсем так, - отвечала свинья. - Для тебя речь идет лишь о пожертвовании, тогда как для меня - о подлинном всесожжении.

Один человек сказал великому Антонию:
- Ты самый великий монах на всем Востоке!
- Дьявол мне это уже говорил, - отвечал Антоний.

Один молодой монах спросил авву Филарета:
- Почему ты позволяешь этому брату так долго говорить с тобой?
- Я забочусь о его здоровье. Ведь если болтун не найдет в день хотя бы одного собеседника, он задохнется.

- Отче, - спросил один молодой монах, - почему Церковь называет святым пребывание в браке?
- Потому что в нем насчитывается немалое число мучеников! - отвечал с улыбкой старец.

Монаху, который сокрушался о прошлом, старец сказал: «Прошлое подобно разбитому яйцу, а будущее - яйцу, которое предстоит высиживать».

Молодому монаху, который, вернувшись из Александрии, говорил о великой суете и беготне жителей города, старец сказал: «Я не знаю, куда они в конце концов придут, но идут они прямо туда».

- Отче, почему ты всегда так молчалив? - спросил молодой монах авву Серапиона.
- Прежде всего из-за внутренней дисциплины, - отвечал старец. - К тому же, и без этого слишком много людей, которые говорят и говорят, не находя при этом, что сказать.

Один игумен произнес как-то довольно долгую проповедь о творении, которую завершил словами: «Каждый росток травы есть проповедь для того, кто умеет понимать». Несколько дней спустя старец, проходя перед его хижиной, увидел, что игумен подстригает выросшую вокруг траву.
- Как приятно видеть тебя за укорачиванием твоих проповедей! - сказал он.

Один старец сообщил как-то своим собратьям следующую весть: «Вчера авва Агафон зажег огонь и внезапно угас».

Старец показывает послушнику его будущую келью.
- В этой келье, - говорит он, - жили знаменитые отцы Памбо, Сысой, Архинт, Деодат, Климент и Просдоцим.
- Не может быть! - воскликнул изумленный послушник. - Столько отцов жило в такой маленькой келье!

Один старец из Скитской пустыни имел дар пророчества, и много людей приходило к нему. Но вот однажды он заперся в своей келье, не желая больше никого видеть, и стал проводить свои дни в полном молчании. Через год и один день авва Исарий спросил его:
- Брат, почему ты решил перестать пророчествовать?
- Потому что я понял, что для того, чтобы быть пророком, достаточно быть пессимистом, - отвечал старец.

Один монах был недоволен монастырским верблюдом. Старец ему сказал:
- Хоть он и ленив, но, тем не менее, работает целую неделю и ничего не пьет. А сколько людей на свете пьют и потом целую неделю не работают!

Один старец как-то возмущался:
- Не понимаю, зачем в монастыре расписание, если монахи все время опаздывают?
Игумен ему ответил:
- А как бы ты узнал, что монахи опаздывают, если бы не было расписания?

Однажды монастырь аввы Виссариона, чья душевная деликатность была широко известна, посетил епископ. Старец, желая почтить епископа, немного склонного к чревоугодию, постарался приготовить для него достойную трапезу. Но когда епископ ему сказал:
- Авва, надеюсь, ты не стал убивать кошку, чтобы приготовить этого зайца? - старец не смог удержаться и ответил:
- Нет, владыко, я воспользовался уже дохлой.

- Знаешь ли ты, брат, как называется животное, у которого множество ног, зеленые глаза и желтая спинка с черными полосками?
- Нет, я не знаю, брат, но оно как раз ползет тебе за шиворот...

Один старец сказал: «Обманываться самому и не замечать этого настолько же легко, насколько трудно обманывать других так, чтобы они этого не заметили».

На могиле одного старца поместили следующую надпись: «Здесь покоится в мире авва Серафим, умерший от того, что его лягнул осел. Братия до сих пор испытывает боль».

Один старец сказал: «Работа для монаха есть нечто доброе. Вот почему он должен всегда оставлять немного на завтра».

- Брат, где в этой местности наилучшая гостиница? - спросил путник у старца, сидевшего на пороге своей хижины.
- Их тут две, брат, - отвечал старец. - Но в какую бы из них ты ни попал, ты пожалеешь, что не попал в другую.

- Где мне найти авву Стациана? - спросил как-то путник у монаха из Келий.
- Он в свинарнике. Ты его узнаешь по шляпе на голове.

Старец в гостях у собрата спрашивает его:
- Отче, у тебя то же вино, что и в прошлый раз?
- Да, брат, то же самое, то же самое...
- Дай мне тогда стакан воды.

Авву Арсения спросили:
- Брат, почему ты стал отшельником? Человек не может жить без себе подобных...
- Но вместе с ними он тоже не может жить, потому что в конце концов для него становится невыносимым, что кто-то ему подобен.

В одном монастыре на берегу Красного моря во время трапезы вспыхнула оживленная дискуссия. Наконец один старец сказал:
- Умолкнем, братия. Невозможно понять, что мы едим.

Один молодой брат пришел к старцу и сказал ему:
- Отче, прошу тебя, найди мне череп, чтобы размышлять, глядя на него, о краткости сей жизни. Я думаю, что таким образом мне будет легче сосредоточиться в молитве...
Старец обещал ему это, но, придавая мало значения такого рода вещам, он принес не один череп, а два.
- Отче, а почему два черепа? - изумился молодой монах.
- Чтобы удвоить твое рвение! - отвечал старец. - Гляди, брат, это два черепа великого Афанасия: один когда он был молод, а второй - на склоне лет.

Email (не публикуется)

Имя

Фамилия

Комментарий
 осталось символов

Отправить