«Отец английской поэзии» Джеффри Чосер (1343-1400) в знаменитых «Кентерберийских рассказах» приводит старинную легенду. Как-то раз молодой охотник увлекся, преследуя оленя. Когда он, наконец, подстрелил добычу, оказалось, что сам того не заметив, юноша вторгся в королевские угодья. Придворный лесничий задержал преступника и представил на суд королю…

Король сказал: «По закону ты должен быть казнен. Но, принимая во внимание непреднамеренность твоего преступления, мы могли бы дать тебе шанс избежать этой плачевной участи. Если за один год и один день ты разгадаешь загадку нашего придворного мудреца, я смягчу твоё наказание». «Я согласен», – ответил несчастный, поскольку терять ему было нечего.

«Загадка такова, – объявил мудрец, – Чего хочет женщина?»
Долгие дни юноша странствовал в поисках решения. Он расспрашивал каждого встречного, но никто не мог дать вразумительного ответа. И вот, когда до назначенного срока оставалась всего одна ночь, бедняга, отчаявшись, решился на крайнюю меру – пойти за советом к старой колдунье.

Охотник разыскал вход в пещеру, где, судя по наводящим ужас рассказам местных жителей, обитала ведьма. Одернув полог, он чуть было не лишился чувств от царившего внутри смрада. Ужасная сгорбленная старуха стояла в глубине пещеры, помешивая в котле зловонную жижу. В мерцающем свете огня смутно различалось ветхое тряпье поверх бесформенного тела. Грязные слипшиеся волосы на непокрытой седой голове не знали гребня десятилетиями. Лицо и руки были изуродованы страшными бородавками и гноящимися волдырями. Молодой человек застыл как вкопанный, будучи не в силах перевести дух от вони и ужаса. 

«Я дам тебе ответ, – промолвила старуха, и ее скрипучий голос заставил юношу вздрогнуть от неожиданности,– при одном условии: если ты будешь помилован, то женишься на мне». Отчаявшийся охотник понимал: вариантов у него немного. «Я согласен» – проговорил он, стараясь сдерживать дыхание. «Женщина хочет сама решать чего она хочет», – прохрипела колдунья.

Следующим утром юноша вновь предстал перед королем и сообщил отгадку. Придворный мудрец степенно наклонил голову, подтверждая правильность ответа. «Ты справился с заданием…», – провозгласил король. Но только он произнес это, посреди тронного зала, откуда ни возьмись, появилась колдунья. Все присутствующие моментально заткнули носы платками – одни, закрыв глаза от ужаса, другие – не в силах оторвать взгляд от мерзкого зрелища. Лишь несчастный юноша обреченно расматривал носки своих сапог. 

«Ваше величество, – громко проскрипел жуткий голос, – этот молодой человек поклялся жениться на мне, если будет помилован».
«Это правда?», – осведомился король.
«Да, ваше величество», – пробормотал охотник.
«Что ж, – сказал король, – да будет так. Лучшего наказания не сыскать. Данною нам королевской властью объявляем вас мужем и женой! Давайте пировать!»

Никогда в королевстве не было столь дружной и шумной свадьбы, ведь всех объединял неиссякаемый источник застольного веселья – красота невесты и незавидная участь жениха, которому одному всё было не в радость.

Попировав всласть, король повелел отвести новобрачных в гостевые покои. «Подожди минутку, милый, мне нужно привести себя в порядок, – кокетливо бросила старуха молодому мужу, входя в дверь опочивальни, – я позвоню в колокольчик, когда буду готова». После всех унижений на пиру, и с ужасом предвкушая предстоящее, юноша уже не был уверен – лучшую ли он избрал долю? Может, проще было бы умереть сразу, не мучаясь? Каково же было его изумление, когда, войдя, он увидел стоящую посреди комнаты молодую женщину – столь прекрасную, что равной ей не было на целом свете!

«Не удивляйся, – сказала она, – это я, твоя жена. Но теперь тебе нужно решить, как ты хочешь: чтобы я была самой уродливой женщиной на целом свете днём для всех, но самой прекрасной ночью для одного тебя, или же – чтобы я была самой прекрасной днём для всех, а ночью для тебя – самой уродливой?»

Как вы думаете, что выбрал юноша? Что выбрали бы вы на его месте?
Подумав, юноша произнес: «Выбирай сама. Пусть будет так, как хочешь ты».
«Я выбираю быть самой прекрасной и днём, и ночью» – ответила красавица.

Почти все книги и проповеди об отношениях мужчины и женщины можно разделить на две категории. Одни делают основной акцент на их взаимной дополнительности: супруги, будучи совершенно разными, дополняют друг друга, как бы не имея полноты каждый сам по себе. На ролевом уровне эта идея верна, но если человек не в состоянии быть полноценно счастлив сам, сможет ли он осчастливить кого-то другого? Настоящий брак – единение двух полноценных личностей, которые вместе обретают некую полноценность иного уровня.

Другой подход – акцент на равноправии мужчины и женщины как в равной степени сотворенных по образу Божьему. Но говорит ли Библия где-либо о равенстве прав? В соответствии с Писанием мужчина и женщина равноценны перед Богом. Равная ценность в глазах Божьих и определяет их ответственность перед Богом и друг перед другом.

Обе идеи – равноправия и дополнительности – лишь отчасти освещают то, что говориться в Писании. Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его (1 Коринфянам 2:9). Просто ни те отношения между мужчиной и женщиной, что мы наблюдаем сегодня, ни даже те, что отражены в Законе, не соответствуют изначальному Божьему замыслу. Грехопадение исказило этот мир. Бог дал Закон людям, живущим в уже падшем мире. Иисус же недвусмысленно провозглашает превосходство изначального Божьего замысла над Законом: «Моисей … позволил вам, … а сначала не было так» (От Матфея 19:8).

В соответствии с Божьим замыслом, мужчина и женщина были созданы для того, чтобы принадлежать друг другу. Им была дана заповедь обладать всем творением, но обладать друг другом они не должны были.  Изначально они даже не имели имен, называясь «супруга» и «супруг» (евр. «иш» и «ишша») – одним и тем же словом в женском и мужском роде (перевод, к сожалению, не сохранил этого – мужчиной или женщиной человек является сам по себе, супругами же можно быть лишь по отношению друг к другу). Но в результате грехопадения люди, которые должны были друг другу принадлежать, а землей обладать, захотели обладать еще и друг другом. А из опасения ответных притязаний человеку захотелось прикрыть свою наготу, не пугавшую его до этого.

Чтобы конфликт стремлений к главенству не выражался в постоянной войне, Бог устанавливает вынужденную иерархию. Мужчина получает в ней главенствующую роль не потому, что лучше, сильнее, или умнее, а исключительно по хронологическому признаку – потому что прежде создан Адам, а потом Ева; и не Адам прельщен; но жена, прельстившись, впала в преступление (1 Тимофею 2:13-14). И только после этого, получив соответствующую власть, муж нарекает своей жене имя (Бытие 3:20), узурпируя себе в качестве имени понятие «человек» (евр. – «адам»). До этого человек имел право нарекать имя исключительно животным, ибо только высший может дать имя низшему. Но установленная иерархия не отменяет Божьего замысла о мужчине и женщине – они по прежнему призваны быть равными в славе и принадлежать друг другу, жертвенно подчинялись друг другу в любви.

Разницу между принадлежностью и обладанием хорошо продемонстрировал Экзюпери. На одной из планет, которые посетил Маленький Принц, жил Делец. Он записывал звёзды и складывал свои записи в коробочку. «Я владею ими», – говорил он. На что Маленький Принц отвечал: «И моим вулканам, и моему цветку полезно, что я ими владею. А звездам от тебя нет никакой пользы».

Как-то раз довелось мне навестить брата из нашей церкви. Он нес миссионерское служение среди цыган в Словакии. И самый первый урок, который мне пришлось усвоить: у ромов обладание определяется не юридически, а функционально – я владею лишь тем, чем пользуюсь. Словосочетание «мне принадлежит» для них – пустой звук. Например, скажи я: «не берите эту кружку, она – моя» никто меня не поймет, и кружка вскоре исчезнет. Но стоит сказать «не берите, я из нее буду пить» – и кружку никто не тронет. Этика ромов оказалась куда ближе к позиции Маленького Принца, чем европейская.

Нынешнее главенство мужчины – вынужденная мера, результат грехопадения, а сначала не было так. Изначальной системой отношений между мужчиной и женщиной по замыслу Божьему была анархия, отсутствие какой-либо иерархии – каждый жертвенно подчиняется другому в любви. Отчасти этот замысел уже сейчас восстанавливается в Теле Христовом – мужчина и женщина, облекшиеся во Христа вновь равны в славе: Все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись. Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе (К Галатам 3:27-28). Но достигается это равно-славие (не равноправие) отнюдь не через эмансипацию женщин – Павел конкретен в указаниях: жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу (К Ефесянам 5:22).

Сама грамматика слова «повиноваться» означает добровольное взятие повинности. Одна сестра во Христе жаловалась, что муж заставляет ее покрывать голову, и просила разъяснить ему, что она делать этого не обязана. Конечно, не обязана, – пришлось ответить ей, – тут и разъяснять нечего: в Писании сказано, что жена должна иметь на голове своей знак власти над нею (1 Коринфянам 11:10). А если жена мужу своему даже в такой мелочи не повинуется, о каком знаке власти может идти речь? Восстановление изначального порядка в Божьем домостроительстве происходит путем не гендерного освобождения и не уравнивания в правах, а через взаимное подчинение, повинуясь друг другу в страхе Божием (К Ефесянам 5:21).

Слово, переведенное как «повиноваться» имело несколько значений, что позволяло Апостолу играть ими. Как военный термин это слово означало поступить в распоряжение командира или подстроиться «в ногу» с марширующей колонной. В цивильном же употреблении оно имело значение «добровольно соглашаться, сотрудничать, разделять ответственность, брать чужое бремя». Так что данное указание ассоциативно связано также с апостольским наставлением «Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов» (Галатам 6:2). В последующих стихах Послания к Ефесянам (5:22-6:9) Апостол наставляет нас как именно должно реализовываться это «уже» всеобщее подчинение друг другу в контексте «еще» определяемых влиянием греха отношений жены/мужья, дети/родители, рабы/господа.

Ввиду различия ролей и сохранения установленной Богом иерархии, взаимное подчинение проявляется разным образом. Некий брат как-то раз спрашивал совета: «Не знаю, что делать: жена меня не боится. В Писании ясно сказано: «жена да боится своего мужа», а моя – не боится. Может, побить ее?» Пришлось порекомендовать ему забыть это место из писания, ибо адресовано оно жене и мужа не касается. Не сказано же там «муж да запугает свою жену»! Муж подчиняется жене совершенно иным образом: Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее (Ефесянам 5:25).

Из чосеровской притчи можно почерпнуть несколько уроков. С одной стороны, каждый хочет сам быть капитаном собственной судьбы и самостоятельно решать, чего он хочет. С другой, делая выбор, мы принимаем на себя ответственность за все негативные аспекты этого выбора. Наконец, когда мы отдаем бразды правления любимому человеку, когда стремимся не обладать, а принадлежать, мы неизменно получаем гораздо больше.

Итак, чего же хочет женщина? Да того же, чего и мужчина. Каждый хочет сам решать, чего он хочет. Разница – в том, что стоит за этим решением. Желаем ли мы обладать своим «партнером» и, вторя миру, твердим: «да будет воля моя»? Или же, стремясь принадлежать любимому человеку, говорим: пусть всё будет так, как хочешь ты? Равно как просим небесного Жениха: «Да будет воля Твоя»?

Сергей Головин,
пастор, президент Христианского научно-апологетического центра,
член консультативного совета

Email (не публикуется)

Имя

Фамилия

Комментарий
 осталось символов

Отправить